Наши братья меньшие

Сегодня человек, как никогда, старается понять животных. Увлечение популярными книжками по зоологии давно уже стало обычным состоянием многих отроков, а безопасное наблюдение за акулой или коброй, под завораживающий голос Дроздова — не самое худшее времяпрепровождение вообще всех возрастов. Мы ищем общие с нами качества у обезьян и дельфинов, а взаимоотношения наших близких кажутся нам похожими на жизнь богомолов. Охота и коррида вызывают презрение всего передового человечества, именование нехорошего человека „собакой" или „свиньей", особенно чутким сердцам представляется оскорблением невинного животного. Наверное, это плохо, когда перестают ценить человека. Наверное, если бы наших овец расхищала живущая в соседнем лесу волчья стая, а разъяренная слониха затоптала загулявшего соседа, наше отношение к меньшим братьям было несколько иным. Однако есть в популярной зоологии нечто, что не причастно городской изнеженности и модному комплексу вины перед теми, кого „безжалостно" уничтожали наши предки-варвары.

Тысячи видов и миллиарды особей виденных и никогда не виденных нами, живут жизнью, которая кажется нам вечной и неизменной, вызывает восторг и страх. Перелетные птицы отсчитывают наши года, а чириканье воробьев возвещает о новом утре. В нашей жизни есть удачные решения и беспроцентные скидки, но рядом с этим, всегда возрождающимся торжеством, мы, как несчастный князь Мышкин, чувствуем себя чужаками. В эти минуты мы — не „цари природы" и не ее „часть", а несчастные создания — одни во всем свете сбившиеся со своего пути. Созерцание природы, где „все добро зело" приобщает нас к Создавшему ее. Вид страдающей бессловесной твари заставляет задуматься о разрушительной силе человеческой злобы и жить по-другому.

(C) Газета "Собрание”